II
Феномен сна
Обоснование трансцендентально-онтологического смысла существования феномена сна и происхождения опыта видения сна в бытии человека и деятельности сознания.
Эпиграфы:
Все является как некая видимость (φαινόμενον), но не всегда [являющееся] мнится реальным, но тогда только, когда способность суждения пребывает в подавленном состоянии, или же приведена в движение соответствующим [внешним] воздействием.
Аристотель, О сновидениях 461b .
Традиция философии однако с самого начала первично ориентирована на «видение» как способ подхода к сущему и к бытию. Чтобы сберечь связь с ней, можно так широко формализовать смотрение и видение, чтобы тем самым был получен универсальный термин, характеризующий всякий подход к сущему и к бытию как подход вообще.
М. Хайдеггер, Бытие и время, § 31. Присутствие как понимание.
«Но это же не видение!» – «Но это же видение!» Оба высказывания должны допускать концептуальное обоснование.
Но это же видение! В каком смысле это – видение?
«Феномен на первый взгляд удивительный, но физиологическое объяснение ему, конечно, будет найдено». Наша проблема не причинна, а концептуальна.Л. Витгенштейн, Философские исследования,Часть II, XI 181—184
Феномено-логия – одно из названий в XX веке того обращения внимания, которое и есть главный жест мысли, зависящий от нас (озарение, свет от нас не зависят). – И вот успеть заметить, как явилось то, что явилось, как является (феномено-логия) то, что является тем и тем, – наверное трудно… Вещь не просто является такой-то, окном, в смысле пребывает, зафиксирована, числится, но она является такой, выступает, выходит из неявленности. Мы произносим «является» и не слышим сами себя, видим вещь уже как данность, когда слово приглашает – наше собственное нами произносимое слово – обратить внимание, быть феномено-логами, говорить и думать о загадке явления.
В.В. Бибихин, Собственность, 20. Проблема моего Я.
Мы помним наше зрение уже закосневшим, различающим границы вещей, расстояния между вещами и т. п. Зрение человека, знающего слова, — и в общем-то видящего словами, именами. Это странно, потому что слова как будто прекрасно обходятся без такого — именно такого — зрения. Слова могут назвать, скажем, кубический шар — или красную белизну — или узкую ширь. И называя такие оптически невозможные вещи, мы что-то как будто видим. Дело, вероятно, не собственно в языке — вербальном языке, а в том, что зримый мир сложился для нас в зрительные слова — и зрение уже не работает каждый раз наново, не зрит, а различает давно ему известные знаки, встречая дерево, реку, дом — как бы сличает их с фотографией на удостоверении личности… Правильно: дерево, река, дом. Но есть какая-то бледная память о том, что зрение было другим. Что оно видело без своих слов.
О. А. Седакова, Путешествие с закрытыми глазами
Содержание:
1. Сон как граница явления
2. Феномен сна и достоверность
3. Феномен глубокого сна
4. О трёх мерах глубины феномена сна
5. Феномен рассказывания сна