3.2.03.02
Последним же пределом, высшей кульминационной точкой, завершительным или заключительным моментом такого рода предельного состояния бытия человеческой жизни и деятельности сознания (или же полного его бездействия, пассивности, остановки, покоя), какое только может происходить с ним в состоянии глубокого сна, по мнению всё тех же мастеров мысли древней Индии, становилось «мгновение» – самого настоящего, «самого» или «своего» небытия.

Мгновение – по форме своего явления и образу действия не-временное, без-временно действующее: во времени не-возникающее и не-происходящее, «вместе» со временем не-движущееся и не-изменяющееся, на время останаливающее-ся и о-стающееся, от времени от-стающее и от-стоящее, из времени «выпадающее»  (см. санск. pat, pātana [➥3.2.03.03,прим.2]; ср. с др.греч. πίπτω, πέσω). 

Мгновение – способное превратиться (μετα-πεσόντα [➥3.2.03.19,прим.1]) в «последний момент» времени или в «целую вечность».

Способное претвориться и стать бесконечно длящимся, неизменно пре-бывающим или неизбывно при-бывающим мгновением самой настоящей вечной жизни – или же мгновением такой же настоящей временной смерти.

В последнем случае – претвориться и стать мгновением полной и окончательной смерти этого самого («своего» или «сего») времени, происходящего в нём, проистекающего «во времени» образа жизни и бытия, а вместе с ними и существа самого их переживающего и сознающего «человека», его собственного мыслящего «ума» или представляющего «я», конкретной человеческой «личности», «индивидуальной души» – как вполне определённого носителя данной формы сознания или какого-то его отдельного представителя.

В момент действия наступания фазы глубокого сна фиксировался факт отсутствия каких-либо признаков жизни и деятельности прежде всего – самого его сознания как такового.1

В этой самой «кульминационной точке» свершения феномена глубокого сна в сознательной жизни «носителя» отмечался факт наступания её мгновенной смерти – происходил момент «временной остановки» образа действия продолжения данного образа бытия жизни.

Отмечался момент прекращения, факт прерывания или точка разрыва в образе действия или форме движения самого этого времени жизни – её общего «хода», неостановимого «бега», неустанного «стремления», непрестанного «следования», непрекращаемого «течения» во-времени.

В конце-концов, отмечалось событие исчезновения здесь из вида, ухода «из» бытия – в собственное из-бытие, в своё не-бытие, в самое «небытиё», а также «захода» в полное и окончательное для себя за-бытие или в своё последнее «забытиё» – феномена сознания бытия своей жизни или феномена бытия жизни самого сознания как такового, что для представителей самых разных школ индийского мышления представлялось и мыслилось по сути своей одним и тем же феноменом жизни-бытия-сознания.

 

***

Мы в своём анализе феномена глубокого сна будем рассматривать пять по своему смыслу чисто негативных фактора, с которыми мы можем в той или иной своей мере связывать существо этого феномена с возможным состоянием небытия сознательной жизни человека и деятельности самого сознания:

  1. Полное отсутствие2 (или же «временное» прерывание, пространственно-временной разрыв) наличной данности, факта присутствия и в целом феномена существования в рассматриваемом здесь состоянии бытия и образе жизни (форме жизнедеятельности) человека – самого сознания как такового.
  2. Отсутствие какого-либо внешнего или внутреннего опыта (например, представленного фактом осознания своего «я»), положительного или отрицательного – содержания сознания (феномен неопределённо «пустого», совершенно бессодержательного сознания, полностью лишённого каких-либо своих собственных свойств или качеств, отношений и определений).
  3. Полное бездействие или отсутствие каких-либо отдельно взятых видов деятельности сознания, а также определённых форм взаимодействия данных видов деятельности сознания между собой (например: деятельность чувственного восприятия лишённая форм деятельности памяти, деятельность памяти – форм воображения, воображение – форм мышления и т.д.).
  4. Отсутствие предмета, с которым может иметь дело тот или иной вид деятельности сознания.
  5. Отсутствие какой-либо формы связи и в целом принципа взаимоотношения (например, способного воспроизводится и действовать по установленному буддистами закону «взаимообусловленного возникновения») между тем или иным видом деятельности сознания и предметом, на который эта деятельность направлена.

Каждый их этих пяти факторов в том порядке их следования друг за другом, в каком мы их здесь перечислили можно рассматривать, с одной стороны, как определенный момент феноменологической конкретизации предыдущих последующим, но и, с другой стороны, со своей уже чисто эпистемологической точки зрения (теоретико-познавательной позиции в отличие от первой феноменологически-описательной), как достаточно самостоятельный, относительно независимый от других, способный иметь свои особые причины и производить собой собственные следствия – предметно-смысловой элемент, составляющий основу нашего понимания того, что именно мы можем иметь в виду под понятием «небытия» феномена глубокого сна и каким образом своего действия может выполняться та или иная его негативная роль, производимая этим феноменом в отношении рассматриваемых нами форм бытия человеческой жизни и деятельности сознания.

  1. Ибо все прочие, наблюдаемые в состоянии сна биофизические функции жизнедеятельности тела, – не смотря на определённые изменения некоторых своих чисто физиологических показателей, таких как: задержки дыхания, замедленное сердцебиение, общее понижение температуры тела, «сонный паралич» его мышечной активности и прочее, – все-таки в целом продолжают работать более или менее нормально, без критической угрозы жизни человека.
  2. Ситуация сама по себе почти не мыслимая для всей индийской философии в целом, если, конечно, в её отношении не производится логическая подмена на смысл второго положения – на фактор отсутствия «в» сознании того или иного вида содержания сознания. Причём совершенно независимо от того, какой смысл мы будем вкладывать в понятие «содержания» опыта сознания: какой-либо его положительный или чисто отрицательный опыт – т.е опыт отрицания «в» сознании и самим же сознанием того или иного вида своего положительного содержания. (Ибо ничто другое кроме существа самого «сознания» как такового подобного рода «операцию» отрицания как в отношении содержания своего собственного опыта, так и в отношении факта бытия «самого себя» произвести не может.) Но в любом случае это будет и существо определённого рода опыта сознания, и существо определённого вида его содержания «в» сознании. Хотя по форме своего явления и способу бытия – они будут представлять собой чисто отрицательные опыт сознания и его содержание. В одной из статей посвящённой анализу характера отношения и способов понимания феномена сна в древнеиндийской философии приводится следующий сам по себе достаточно убедительный аргумент в пользу наших последних утверждений: «По меткому замечанию современного индийского философа Рамеши Кумары Шармы, отсутствие содержания тоже может рассматриваться как содержание познания (“я знаю, что ничего не знаю”), или, можно сказать, что содержанием сознания является “ничто”, или еще, (добавим от себя) – “пустота” (шуньята), как в буддизме». (см. В.Г. Лысенко «Сон и сновидение как состояния сознания: упанишады и Шанкара»).